Возраст 2. Сакральная поэзия 21.

    Второй курс. Юридический института имени Ф.Э. Дзержинского, теперь Юридический университет им. Я. Мудрого. Спорим о Лолите Набокова. Сейчас это может показаться странным, но несколько молодых девушек, тогда доказывали мне, что это порнография. Мы еще не знали, что такое «европейские ценности». Я настаивал, что это произведение о любви и возраст здесь играет второстепенное значение. Особенно меня трогало в романе то место, где Гумбер Гумберт искал пропавшую Лолиту. Я тоже несколько раз находился в подобном состоянии: между небом и землей, когда смешиваются реальность, вымысел и мечты, ускоряется и замедляется время. Поздней я назвал это состояние фантастическим реализмом. Не только состояние, но и литературное направление. К нему я отношу А. Пушкина, Н. Гоголя, А. Проханова. Пушкинский Козак мог летать на метле, Гоголевский Нос – ездить в карете, а у Проханова – памятники Советской эпохи могут срываться с места и улетать от пошлого-настоящего в неизбежное прекрасное будующее. Но все это больше реальность, чем современная Украина. И опять загадкой встает вопрос возраста. Особенно, когда война.
   А тогда, в общаге я в шутку написал стихотворение, которое со временем, не зависимо от меня, наполнилось смыслом.

Дмитрий Тихоненков

Памяти Гумбер Гумберта

Ночь, окно, тишина,
Моя тень на стене
И Лолита… одна,
С книгой в детской руке.

Вероятно, читает роман,
Печальных глаз моих не замечая.
О, мой сладкий Обман
И Реальность моя роковая.

Это ведь о тебе,
В том свидетели Боги,
Писал Брюсов Валера:
«О, закрой свои бледные ноги.»

И доктор Фауст,
Знаю не напрасно,
Однажды заглянув в твое окно,
Воскликнул: «Как она прекрасна!»
И душу его в бездну унесло.

Да мало ли несчастных полегло,
Сраженных этой юной красотою.
Я знаю, принесет мне зло
Сближение с нимфеткою такою.

А огни в темноте,
Под дождем проливным,
Улыбаются мне
Своим светом ночным.

У окна я застыл,
Раб Любви неземной,
Гумбер Гумберта сын,
Дон Жуан пожилой.