Сербы – это мы 3. Сакральная поэзия 28.

Сербы не только бойцы. Они могут любить и писать о любви.

МИЛЕТА ЯКШИЧ

Время

Нигде ни звука, горы спят во мраке,
Ночь прикорнула на груди земли,
Глухое время... слышен лай собаки,
Мерцают звёзды сонные вдали.
Ну, вот и полночь... что-то воет чудно,
Как тайный вал в груди немой ночи,
Всё спит, самозабвенно, беспробудно —
Лишь время колесом своим стучит.

ЙОВАН ДУЧИЧ

Тополя

Почему этой ночью шумят тополя?
Так тревожно шумят этой странною ночью?
Месяц скрылся за холм. Мрак задёрнул поля.
Лишь шумят тополя, словно что-то пророча.

В этой мёртвой ночи пали нáводу сны,
На свинцовую, серую, мёртвую воду.
Лишь одни тополя, высоки и стройны,
Всё метут и метут по небесному своду.

Одинокий, стою средь предутренней тьмы.
Тень моя доползла до прибрежных растений.
И шумят тополя. И маячат холмы.
В эту ночь я боюсь даже собственной тени.

Тьма

Не желтеет месяц между тополями,
С чёрных трав пожухлых дует ветер тёмный.
Спит весна. Мертвящий ужас над полями —
В немоте бездонной, в тишине огромной.

Словно чёрным снегом в темноте кромешной
Опадает небо. И заворожённо
Я стою в зловещей тишине нездешней,
Гулкими толчками крови оглушённый.

Смутно слышу голос, слабое дыханье —
Словно бы из ночи, из глубин печали...
Просто проскользнула тихо тень желанья.
Вспомнить бы — какого, и — в какие дали.

Возвращение

Когда опять придёшь — приди ко мне тогда,
Но не как женщина, что любит, вожделеет,
А как сестра к страдающему брату — да,
Коснись рукою ран, где боль горит и тлеет.

Исполнена глухой и тяжкой ностальгии,
Не вспоминай меня, чтобы вошла в дух мой
Отрада поздняя и радости простые,
Как солнце полночи из глубины ночной.

Ведь ты не ведаешь: весь долгий путь земной
В тебе я прозревал иное упоенье,
И я в тебе любил свет женщины иной:
Ты для меня была лишь тенью чьей-то тени...

СВЕТИСЛАВ СТЕФАНОВИЧ

Твои глаза

Твои глаза — два солнечных цветка,
лучами в тёплый вечер напоённых,
они — два синих озера бездонных,
любовь, как лебедь, к ним летит издалека.

Твои глаза — два светлых ручейка
в стране далёкой, в царстве потаённом,
где вера умирает обречённо —
ведь мир не хочет каяться пока.

Твои глаза — два крина водяных,
что немо спят средь тёмной глубины.
Твои глаза — два стража, зрящих строго,

два ангела перед вратами Бога.
Твои глаза — горячих две молитвы
за две души, что в вечной тайне слиты.