ГУМИЛЕВ И ОНЛАЙН
Сакральная поэзия хороша тем, что в ней нет никаких правил. Как в боях без правил. Из невидимого мира неведомым образом приходит послание, оживляя волны памяти.
Когда 10.02.2021 г. я поздравлял соратников и поминал друзей, всплыли годы молодости и Черная Речка. Думая о Пушкине и Дантесе, вспомнил о дуэлях Гумилева и Волошина в Питере и Коктебеле. Путешествуя в Северную столицу и поэтический Коктебель, я брал с собой стихи Николая Гумилева и постигал его мир. Он был мне другом и учителем.
Иногда происходили метаморфозы. Помню, как я выучил его стихотворение "Наступление", а через несколько дней в Питерском метро баркашовцы подарили мне газету, где было напечатано это стихотворение, а также фрагмент из "Опавших листьев" Василия Розанова, который я прочитал накануне. Конечно, это было неслучайно. Именно тогда закладывались основы сакральной поэзии.
Вспомнил, как возвращаясь после судебного заседания из Лисичанска, я заехал в Краматорск и попал на день рождения. В качестве тоста я прочитал стихотворение Гумилева " Шестое чувство". Была хорошая атмосфера и особая акустика. Никогда после это стихотворение не звучало так торжественно.
Раньше, когда лекции читались в живую, а не в режиме онлайн, я цитировал Гумилева. Например, стихотворение "Ольга", рассказывая о Древней Руси. Лекцию о Древнем Востоке иногда начинал с его стихотворения "Занзибарские девушки". Устанавливалась невидимая сакральная связь, я чувствовал аудиторию, ощущал обратную связь и все получалось. Онлайн - это похороны реального образования.
Николай Гумилев - представитель особого типа русского человека. Добровольцем ушел на фронт в Первую мировую войну. Когда к власти пришли большевики, он не скрывал своих монархических взглядов. Был расстрелян. Его сын Лев Гумилев в тюремных застенках сформулировал теорию пассионарности.
Николай Гумилев не только путешествовал по сакральным мирам, но и открывал Африку в составе экспедиций. Сегодня можно по горящей путевке быстро прилететь на курорты этого континента и предварительно в режиме онлайн посмотреть все достопримечательности. Но эти впечатления не могут родить тех стихов, которые писал Гумилев, пробираясь сквозь африканские джунгли и реки. Перечитывая написанные ним строки, мы снова путешествуем вместе с ним.
ШЕСТОЕ ЧУВСТВО
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Все ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья;
Так век за веком — скоро ли, Господь? —
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
ЗАНЗИБАРСКИЕ ДЕВУШКИ
Раз услышал бедный абиссинец,
Что далёко, на севере, в Каире,
Занзибарские девушки пляшут
И любовь продают за деньги.
А ему давно надоели
Жирные женщины Габеша,
Хитрые и злые сомалийки
И грязные подёнщицы Каффы.
И отправился бедный абиссинец
На своем единственном муле
Через горы, леса и степи
Далеко-далеко на север.
На него нападали воры,
Он убил четверых и скрылся,
А в густых лесах Сенаара
Слон-отшельник растоптал его мула.
Двадцать раз обновлялся месяц,
Пока он дошел до Каира
И вспомнил, что у него нет денег,
И пошел назад той же дорогой.
Пять коней подарил мне мой друг Люцифер
И одно золотое с рубином кольцо,
Чтобы мог я спускаться в глубины пещер
И увидел небес молодое лицо.
Кони фыркали, били копытом, маня
Понестись на широком пространстве земном,
И я верил, что солнце зажглось для меня,
Просияв, как рубин на кольце золотом.
Много звёздных ночей, много огненных дней
Я скитался, не зная скитанью конца,
Я смеялся порывам могучих коней
И игре моего золотого кольца.
Там, на высях сознанья — безумье и снег,
Но коней я ударил свистящим бичом,
Я на выси сознанья направил их бег
И увидел там деву с печальным лицом.
В тихом голосе слышались звоны струны,
В странном взоре сливался с ответом вопрос,
И я отдал кольцо этой деве луны
За неверный оттенок разбросанных кос.
И, смеясь надо мной, презирая меня,
Люцифер распахнул мне ворота во тьму,
Люцифер подарил мне шестого коня —
И Отчаянье было названье ему.
